В общественном отражении армейская реформа выглядит разрозненными и хаотическими
движениями, результатом которых становится только усиление коррупции в армии (имеются
в виду в основном злоупотребления в военкоматах, мелкое, но повсеместное воровство
и строительство генеральских дач призывниками), дедовщины и прочие эксцессы. Такой
взгляд вполне естествен. Хотя бы потому, что все это действительно существует,
именно с этим регулярно сталкиваются обычные люди и именно это их более всего
волнует. Можно сколько угодно спорить о том, что стало причиной трагедии рядового
Сычева, но факт остается фактом — он остался без ног.
Однако если отвлечься от всех этих общественных бурь и внимательно присмотреться
к происходящему в армии в последние годы, придется констатировать, что изменения
эти носят целенаправленный и системный характер.
К началу 2000−х армия представляла собой весьма странную институцию. Слом 90−х
радикально изменил положение армии, изменилась страна, общественная формация,
отношения общества и государства. Финансирование армии упало до ничтожно малых
величин, примерно то же произошло с престижем службы и возможностью тотального
рекрутирования призывников, однако российская армия по сути продолжала оставаться
советской армией. В итоге она стала жить почти ирреальной жизнью утратившей смысл
своего существования корпорации, где, по точному выражению журналиста Кирилла
Рогова, "командная вертикаль превратилась в механизм перекладывания ответственности,
приказ стал эзоповым языком, а разгильдяйство и халатность — способом выживания".
Умные люди тогда уверенно говорили, что "Советскую армию Российской Федерации"
нельзя привести в чувство или реформировать. Она изначально не приспособлена функционировать
вне советской системы, вне тотального контроля государства над обществом, вне
всепоглощающей военной доктрины. А потому ее надо просто создавать заново. Однако
выбран был иной путь. Куда менее радикальный.
Необходимо было остановить разложение армии и навести в ней хотя бы первичный
порядок. Армию возглавил генерал КГБ Сергей Иванов, а ее финансирование стало
стремительно расти. Собственно, это финансирование вкупе с возрождением роли государства
и стало некоторым симулякром потерянного смысла существования армии. Звучит это
не слишком презентабельно, но залогом успеха на первом этапе реформирования армии
была именно возможность для групп генералов осваивать финансовые потоки.
К 2004 году ситуация в армии вдруг перестала быть столь катастрофичной — ракеты
стали попадать туда, куда надо (правда, "Булава" до сих пор никак не хочет лететь
в цель), армия научилась проводить масштабные учения, в том числе международные,
при этом самолеты взлетали и садились, как и положено. Даже дедовщина, если судить
о ней не только по шуму в прессе, заметно уменьшилась.
Более того, постепенно началось переформатирование армии, принципов ее комплектования
и структуры. Ставка была сделана на части постоянной боевой готовности, формирующиеся
из контрактников. Тут тоже поначалу было полное ощущение провала. Контрактники
в армию шли очень неохотно, офицеры, привыкшие к рекрутам-призывникам, просто
не понимали, как ими руководить. Однако постепенно и это пришло в норму. Опять-таки
все совсем не безупречно, но система начала складываться. В итоге переход на годичный
срок службы выглядит уже не популистской акцией, он встроен в новую систему, где
призывники будут проходить обучение, а не просто находиться два года в тюремно-казарменных
условиях.
Армия постепенно перестает быть советской. Но чтобы закончить переход, необходимо
устранить главный дестабилизирующий фактор — то самое тотальное, разлагающее армию
воровство. То есть поставить под контроль финансовые потоки, вливаемые в армию.
И если раньше министр Иванов, опираясь на коррупционную вертикаль Минобороны,
вел борьбу с влиянием Генштаба, то теперь новый министр, опираясь на усиливающийся
Генштаб и вооружившись финансовыми документами, начинает вести зачистку коррупционной
системы Минобороны. Разумеется, разрушение коррупционной системы Минобороны не
приведет к прекращению воровства в армии — просто контроль над армейскими финансовыми
потоками будет консолидирован в руках узкого круга лиц, лояльных власти. И возможно,
потом придется переходить к третьему этапу реформ, задачей которого будет слом
выстраиваемой сейчас системы консолидированного контроля над ресурсами. Впрочем,
это уже касается не только армии и ее реформы.