"Эксперт" - N1-2 (15-22 января 2007)

Не пора ли перестать критиковать "вертикаль власти"? Ведь только мы сами, граждане, населяющие эту страну, можем создать условия для развития России в том направлении, в котором захотим.

 

Единственное ограничение, которое мешает появлению в России целого ряда новых компаний федерального масштаба, — дефицит инфраструктурного капитала. Экономические итоги 2006 года показывают, что это препятствие устраняется.

 

Появившиеся в первой половине 2000-х годов новые отечественные производители потребительских товаров сегодня успешно конкурируют как со старожилами этого рынка, так и с иностранцами. В следующем году свой успех они планируют подкрепить инвестициями в продвижение продукта и налаживание коммуникаций с потребителем.

 

Наша страна окончательно перешла на новую модель развития госсектора экономики. Еще в прошлом году, прекратив волевым решением все дискуссии о поисках баланса между частным и государственным капиталом в ключевых отраслях народного хозяйства, власть не колеблясь выбрала последний вариант, сделав ставку на создание крупных госкорпораций, прежде всего в сфере добычи и переработки углеводородов. Уже сейчас можно сказать, что это решение себя отчасти оправдало. "Газпром" и "Роснефть" прочно заняли лидирующие позиции в рейтингах ведущих нефтегазовых корпораций мира с многомиллиардной капитализацией. Но, укрепив позиции в ТЭКе, власть взялась за создание государственных гигантов и в других стратегически важных отраслях экономики. При этом список таких отраслей был многократно увеличен. Сейчас в орбите интересов новых госкорпораций оказались едва ли не все мало-мальски эффективные предприятия, от транспортных компаний до машиностроительных заводов и металлургических производств.

 

В 2006 году многие российские предприятия резко улучшили свои финансовые показатели. Приращение пущенного в ход капитала — экономическая основа развития любого бизнеса. В деле все служит одной цели — увеличить разницу между выручкой и затратами, при этом чем больше масса этой разницы, тем лучше. Отечественный бизнес первым делом освоил сокращение издержек в производстве.

 

По уши увязнув в Ираке, США напрочь утратили стратегическую инициативу по всем основным направлениям внешней политики — от борьбы с оргпреступностью до нераспространения ядерного оружия. За год Вашингтон столкнулся с рекордным числом внешнеполитических кризисов — от едва не состоявшейся цветной революции в Мексике и ухудшения ситуации в Афганистане до ливано-израильской войны и ядерных испытаний в КНДР. Все это крайне озаботило американский истеблишмент. Правда, пока среди американцев доминирует точка зрения, что дело только в неумелых действиях администрации Джорджа Буша и при желании все еще можно исправить. 

 

Но уже очевидно, что сегодня одновременно рушатся оба глобальных американских столпа — и доламываемый левый, рузвельтовский, заложенный еще во времена Великой депрессии и в ходе мировой войны, и правый, рейгановский, который должен был утвердиться на месте демонтируемого левого. Положение критическое: конструкции послевоенного мироустройства практически разобраны, и тут как раз правоконсервативное крыло потерпело полное фиаско, обнажив стратегическую несостоятельность (и военно-политическую, и финансово-экономическую) своего проекта.

 

Дело об отравлении Александра Литвиненко и резонанс в западных СМИ вокруг серии политических убийств напомнили об угрозе международной изоляции России, сравнимой с временами холодной войны. Однако нарочито схематичное обсуждение подробностей дела маскирует цели политической провокации, в которой, возможно, главный удар еще не нанесен.

 

Реконструкция освещения западными СМИ обстоятельств смерти Александра Литвиненко позволяет говорить о том, что мы столкнулись с масштабной политической провокацией и с новой изощренной техникой террора, объектом которой стали не только некоторые правительства, но и население.

 

Власть в России не любит рассказывать о своей стратегии, а равно и объяснять публике совокупность своих текущих действий. Не любит — и не объясняет. Одним это обстоятельство скорее нравится, ибо оставляет простор для догадок. Других оно скорее огорчает.

 

Два года назад мы нашли способ как-то прикрывать традиционную лакуну: придумали виртуального Государственника, который и принялся разъяснять виртуальному же Вопрошателю смысл происходящего в стране. Сейчас пятая и последняя беседа — об идеологических основаниях осуществляемой стратегии. Последней она будет, в частности, и потому, что у Государственника, хоть он и виртуальный, терпение тоже не безгранично.

 

Как и в предыдущих апологиях, мы не можем гарантировать, что речи Государственника правильно отражают точку зрения Кремля. Нас по-прежнему интересовали ровно две вещи: внутренняя непротиворечивость излагаемой им концепции — и ее соответствие происходящим в стране событиям.

 

Председателя комитета Государственной думы по конституционному законодательству и государственному строительству Владимира Плигина отличает удивительная конструктивность. Он никогда не обсуждает проблему, заканчивая негативным "все пропало", а, напротив, всякий раз настойчиво ищет вариант решения. Если коротко изложить его понимание сегодняшней внутренней и внешней политической ситуации в стране, то оно будет звучать так: "У России нет слабостей, с которыми она не могла бы справиться, и нет недостатков, за которые ей должно быть стыдно перед внешним миром".

 

Русский националистический проект выглядит очень привлекательно, однако не имеет под собой ни экономических, ни социально-культурных, ни национальных оснований.

 

На вопросы "Эксперта" отвечает Роман Лейбов, доктор филологии, преподаватель Тартуского университета, человек, без которого блоги в России наверняка бы появились, но выглядели бы как-нибудь по-другому.

 

Идея провести поверх госграницы постновогодний диалог о культурных итогах и тенденциях рубежа 2006/07 показалась мне забавной. Результат кого-то может и обескуражить — с оптимизмом вышел ощутимый дефицит; но уж "что выросло, то выросло".

 

Да в конце-то концов праздники кончились — а каждый русскопьющий человек знает, какой за ними неизбежно следует синдром.