Все журналы
главная
журналы
анонсы
статьи
новости
персоны
о проекте
ссылки


Для того, чтобы не пропустить изменения на нашем сайте и быть в курсе новых возможностей, подпишитесь на рассылку новостей, указав свой e-mail.

Рассылки Subscribe.Ru
Новости проекта "Все журналы"


Каталог журналов
В наш каталог принимаются все журналы, которые можно купить в Москве. (регистрировать журнал)


Спонсоры страницы:



Статьи из журналов > Досуг и развлечения > Нобелевская премия. Триумфы, мифы, драмы


Нобелевская премия. Триумфы, мифы, драмы


Автор: Валерий Джалагония
Источник: "Эхо планеты" - N33 (24-30 августа 2007)

Претензий к самому поэту по поводу очевидной несправедливости быть, конечно, не может. Сюлли-Прюдом прожил трудную и достойную жизнь. Несмотря на нищее детство, сумел стать одним из самых образованных людей во Франции. В своей философской лирике отстаивал идеалы гуманизма. А когда надо было защищать Париж, осажденный прусской армией, ушел добровольцем в ополчение. Да и нобелевскими деньгами неплохо распорядился: на часть средств учредил литературную премию для молодых поэтов. И все же куда ему до Толстого, у которого до сих пор нет ровни!
 
Существует мнение, что яснополянский старец сам отказался от Нобелевской премии. Однако это не вполне точно, хотя такую точку зрения разделяет даже Солженицын ("сам отклонил: "какой-то керосиновый торговец Нобель предлагает литературную премию", что это?"). Толстой действительно отказался от награды, но в 1906 году. А в 1901-м он, возможно, и не слышал о только-только учрежденной премии, пока вокруг нее не разгорелся скандал.
 
Выстуапая в Стокгольме, секретарь Шведской академии Карл Вирсен признал, что Толстой создал бесмертные творения, но тем не менее был категорически против его кандидатуры. Этого господина возмущало, что "омужичившийся граф" осудил "все формы цивилизации и настаивает принять взамен них примитивный образ жизни, оторванный от всех установлений культуры".
 
Конечно, ученый швед весьма вульгарно истолковал взгляды Тостого, но факт остается фактом: самой крупной литературной фигурой на заре нового, XX века был признан Сюлли-Прюдом. Отчасти это объяснялось евроцентризмом Шведской академии. Тот же Вирсен утверждал, что премии Нобеля предназначены для того, чтобы "ведущие писатели Европы" получали "вознаграждение и признание за свои многолетние и впечатляющие литературные свершения".
 
А ведь это противоречило завету самого Альфреда Нобеля, писавшего: "Мое решительное намерение состоит в том, чтобы премии присуждались вне зависимости от национальной принадлежности кандидатов; лауреатом должен становиться самый достойный". Так считали очень многие, в том числе более сорока земляков Вирсена, которые в январе 1902 года направили Толстому документ необычного жанра -- приветственный адрес и одновременно протест.
 
"Ввиду впервые состояшегося присуждения Нобелевской премии, -- говорилось в нем, -- мы, нижеподписавшиеся писатели, художники и критики Швеции, хотим выразить Вам наше преклонение. Мы видим в Вас не только глубокочтимого патриарха современной литературы, но также одного из тех могучих проникновенных поэтов, о котором в данном случае следовало бы вспомнить прежде всего, хотя Вы по своему личному суждению никогда не стремились к такого рода награде".
 
После потока подобных обращений Лев Николаевич счел необходимым тоже высказаться и ответил коротким письмом: "Дорогие и уважаемые собратья! Я был очень доволен, что Нобелевская премия не была мне присуждена. Во-первых, это избавило меня от большого затруднения -- распорядиться этими деньгами, которые, как и всякие деньги, по-моему убеждению, могут приносить только зло; а во-вторых, мне доставило честь и большое удовольствие получить выражение сочувствия со стороны стольких лиц, хотя и незнакомых мне, но все же глубоко мною уважаемых".
 
Обратите внимание: Толстой, хотя и без энтузиазма, но все же был морально готов обдумать, как распорядиться столь нелюбимыми им деньгами, в том неприятном случае, если бы они на него обрушились. Это подтверждает, что от премии 1901 года он не отказывался. В 1906-м дело обстояло иначе. Узнав, что Российская академия наук направила в Стокгольм записку с выдвижением его кандидатом на Нобелевскую премию, Толстой решил предпринять упреждающие действия. Он написал письмо своему доброму знакомому Арвиду Ярнефельду, переводчику его книг на финский язык, и попросил, чтобы тот через свои возможные связи в Швеции "постараться сделать так, чтобы ему не назначали этой премии и не ставили в очень неприятное положение -- отказываться от нее".
 
Ярнефельд с этой деликатной миссией, видимо, справился, и премия 1906 года была вручена еще одному "незнакомцу" -- итальянскому поэту Дж. Кардуччи.
 
А теперь давайте поразмышляем. Нобелевская премия ничего бы не добавила к славе Толстого, но он поднял бы ее статус и как бы высветил высоту, на которую надо равняться. Это та вершина, которая может остаться непокоренной. Однако она обозначает путь, цель, критерий, что очень важно для художественного процесса. И еще одно. Случаи отказа от Нобелевской премии были. Ее не пожелал принять Жан-Поль Сартр, а Пастернака вынудили ее отвергнуть. Но обе эти неврученные награды сохранились в нобелевской летописи, вошли в ее статистику. А Толстой в ней отсутствует -- остались лишь слухи и версии.
 
Так и получилось, что история литературного Нобеля началась с ошибки. И это сыграло свою роль в том, что премия в области литературы до сих пор остается наиболее субъективной, подчас ангажированной и почти всегда спорной. Вспомним, что Нобелевская премия обошла не только Толстого, но и таких художественных титанов, живших в то же время в России, как Чехов, Александр Блок, Максим Горький, Короленко, список можно продолжить.
 
Показательно, что многие литераторы, принимая Нобелевскую премию, в этот торжественный момент называли имена художников, которые были достойны награды более, чем они, но ее не получили. Так, Льюис Синклер удивился, что премии не удостоился "великий Шервуд Андерсон". Испанский поэт Хуан Рамон Хименес признал пальму первенства за своим более молодым соотечественником Федерико Гарсиа Лоркой, так и не ставшим лауреатом и погибшим от рук франкистов. Томас Манн поставил выше себя Джозефа Конрада. А француз Франсуа Мориак упрекнул шведов в том, что они оставили без Нобелевской премии своего великого драматурга Августа Стриндберга.
 
Забегая вперед, замечу, что весьма эмоционально высказался по этому поводу Иосиф Бродский, заявивший с нобелевской трибуны, что испытывает ощущение неловкости, вызываемое "не столько мыслью о тех, кто стоял здесь до него, сколько памятью о тех, кого эта честь миновала". Новый нобелиат назвал, в частности, трагические имена Осипа Мандельштама, Марины Цветаевой, Анны Ахматовой.
 
Первым русским литератором, допущенным в "нобелевский клуб", был Бунин. Автор "Окаянных дней" не принял кровавой большевистской революции и эмигровал во Францию.
 
В 1922 году жена Бунина, Вера Николаевна, записала в дневнике, что Ромен Роллан выдвинул кандидатуру ее мужа на получение Нобелевской премии. В скромном доме Ивана Алексеевича, жившего в старинном прованском городке Грасс, боялись верить в возможность такой удачи. За последующие одиннадцать лет этот эпизод успел забыться. Вечером 9 ноября 1933 года Бунин сидел в "синема" и смотрел "веселую глупость", как выразился он сам, -- фильм "Бэби". И вдруг темноту зала прорезал луч фонарика. Его разыскивали -- звонок из Стокгольма...
 
Официальная формулировка решения о награждении Бунина Нобелевской премией оказалась неожиданно точной: "за строгое мастерство, с которым он развивает традиции русской классической литературы". А над определением гражданского статуса нового лауреата Нобелевскому комитету пришлось поломать голову. Получилось не очень складно и даже оскорбительно: "без национальности, проживает во Франции". Принимая награду, Иван Алексеевич сказал, что он первый изгнанник, отмеченный Нобелевской премией.
 
Чек на 715 тысяч французских франков мог обеспечть Бунину безбедную жизнь и комфортные условия для творчества до конца дней. Однако нобелевские деньги быстро кончились. Он тратил их не задумываясь, щедро раздавал нуждающимся коллегам-эмигрантам. А оставшиеся средства, доверившись "доброжелателям", вложил в "беспроигрышное дело" и прогорел.
 
И все-таки, как ни заманивали Бунина после войны эмиссары из Москвы переехать в СССР под гарантию миллионных тиражей, соблазну он не поддался. До конца жизни не примирился с советской властью, остался гордым, независимым и ершистым. Особенно к людям, в которых угадывал лицемерие.
 
В 1947 году с Буниным в Париже встретился тогдашний мэтр советской журналистики Юрий Жуков, который побывал на его вечере и напросился на знакомство. Вернувшись в Москву, он опубликовал в журнале "Октябрь" очерк, снисходительно описав в нем маленького, сухонького человечка, с рафинированным лицом эстета и дряблыми мешками под усталыми глазами, который старчески жует губами и изъясняется скрипучим голосом. А кончил эпитафией великому изгнаннику: "желчный, раздраженный и обиженный на своих слушателей, на самого себя, на свою судьбу, на судьбу всей эмиграции, бесцельно растратившей лучшие годы в добровольном изгнании".
 
На беду Жукова его пасквиль попался на глаза Бунину, который в то время был действительно стар -- ему шел 78-й год. Но с каким блеском и разящим сарказмом ответил он ему в письме, направленном в тот же "Октябрь"! В перестроечные годы оно было напечатано в "Новом мире". Вот этот текст с небольшими купюрами:
 
"Вопреки совершенно нелепым вымыслам Юрия Жукова я не "маленький и сухонький", а выше среднего роста, худощавый, но широкий в кости и в плечах, держусь твердо и прямо... назвать мое лицо "рафинированным лицом эстета" может только круглый дурак; губами я никогда не жую..; голос имею не "скрипучий", а еще настолько звучный, что, когда читаю в зале перед тысячной публикой, слышно в самых дальних углах...
 
Совершенно нелеп и лжив и второй мой портрет, -- он ведь не удовлетворился одним... Этот портрет сделан уже на основании личного знакомства Жукова со мной и с моей женой, ...когда Жуков подошел ко мне с каким-то другим господином и, замирая от восторженного подобострастия, сказал мне, какое великое счастье испытал он в Берлине, читая зарубежные издания каких-то моих книг. Тут я с машинальной любезностью, обычной в таких случаях, что-то отвечал на его восторги -- и, конечно, уклончиво, шутливо на его бестактные вопросы, намерен ли я вернуться в Россию. А что же я прочел в "Октябре", только недавно и случайно попавшем в мои руки? Прочел, что ядовитый и, как видно, энергичный старикашка превратился вдруг в блаженного, расслабленного полуидиота, что-то смущенно бормочущего, называющего свою жену "матушкой", невзирая на свое "рафинированное лицо эстета" -- и т.д., и т.д. Ив.Бунин".
 
Может, эта бунинская оплеуха -- самое ценное из того, что останется в истории от классика советской пропаганды.
 
За все время существования литературной "нобелевки" ее лауреатами стали 103 писателя. Увы, доля русского представительства в списке ничтожно мала -- всего пять имен. Распределять литераторов по "квартирному принципу" -- стране проживания -- в наш глобализованный век довольно сложно. Куда, к примеру, отнести Бродского, еврея по национальности, гражданина США, но называвшего себя русским литератором? Более показателен, наверное, язык, на котором создается художественное произведение. Нобелевская языковая панорама выглядит так: на английском языке писали 26 лауреатов (12,5 процента всех удостоенных премии), на французском -- 13 (12,5), на немецком -- 12 (11,54), на испанском -- 10 (9,62), на итальянском и шведском -- 6 (5,77), на русском -- 5 (4,82).
 

Абсолютное лидерство английского языка, за которым стоит несколько крупных стран, вопросов не вызывает, так же, как широкое представительство французского и испанского. Но за русский язык обидно. На русских писателей взгляд Нобелевского комитета обращался обычно лишь в момент их острого конфликта с властью. С позиций борьбы за права человека это можно понять. Но всегда ли это совместимо с художественными критериями?

Кандидатура гениального поэта Бориса Пастернак, а как вероятного кандидата на "нобелевку" рассматривалась в Стокгольме ежегодно с 1946 по 1950 год и в 1957-м. То есть шесть раз. Но до премии дело так и не дошло. И только громкий скандал в связи с выходом в 1958 году в Италии романа Пастернака "Доктор Живаго" наконец-то склонил чашу весов в его пользу.
 
Официально было объявлено, что премия присуждается Пастернаку "за выдающиеся заслуги в современной лирической поэзии и в области великой прозы". К роману поэта можно относиться по-разному, но ясно одно: это не "великая проза".
 
Последующие события, о которых хорошо известно, принесли вселенский позор советским властям и стали мучительной драмой для Бориса Леонидовича. Он сам очень точно сказал об этом в стихах "Нобелевская премия":
 
Я пропал, как зверь в загоне.
Где-то люди, воля, свет,
А за мною шум погони.
Мне на волю хода нет.
 
Меньше чем через два года Пастернака не стало. Он умер от стремительно развившегося рака легких, болезни, которую часто вызывает стресс...
 
В партийных архивах сохранился поразительный документ -- записка Отдела культуры ЦК КПСС от 5 апреля 1958 года "О противодействии выдвижению кандидатуры Б.Л.Пастернака на Нобелевскую премию и поддержке кандидатуры М.А.Шолохова". Стоило бы процитировать ее полностью, но место не позволяет. Ограничусь цитатой. Чтобы предотвратить использование "определенными элементами клеветнического романа "Доктор Живаго" в антисоветских целях", авторы записки предлагали:
 
"Поручить советскому посольству в Швеции через близких к нам деятелей культуры дать понять шведской общественности, что Пастернак как литератор не пользуется признанием у советских писателей и прогрессивных литераторов других стран. Выдвижение Пастернака на Нобелевскую премию было бы воспринято как недоброжелательный акт по отношению к советской общественности. Вместе с тем следует подчеркнуть положительное значение деятельности Шолохова как писателя и как общественного деятеля, используя, в частности, его прошлогоднюю поездку в Скандинавию.
 
Проект телеграммы посольству СССР в Швеции прилагается..."
 
Оставим документ без комментриев -- он сам говорит за себя. Что касается Шолохова, то Нобелевская премия была присуждена ему через семь лет -- в 1965-м. Не думаю, что по следам записки Отдела культуры ЦК КПСС, однако не исключаю, что для восстановления баланса политкорректности. С чисто же художественной точки зрения, "Тихий Дон", на мой взгляд, -- лучший советский, а в значительной своей части и антисоветский роман, что бдительные кремлевские идеологи упорно старались не замечать.
 
Оставим в стороне споры об авторстве "Тихого Дона", которые не утихают и сегодня. Структурно-лингвистические экспертизы, проводившиеся в нашей стране и за рубежом, и некоторые обнаружившиеся черновики романа вроде бы подтверждают авторство Михаила Шолохова, однако это убеждает не всех. Самый авторитетный среди скептиков -- нобелевский лауреат Солженицын, посвятивший этому вопросу книгу "Стремя Тихого Дона".
 
Великий писатель и великий зек был удостоен премии в 1970 году, а получил ее через пять лет после того, как был выслан из СССР. В своей книге "Угодило зернышко промеж двух жерновов" Александр Исаевич не без юмора рассказал о церемонии в Стокгольме. Отметил, что "уже не было проблемы национальных флагов над креслами лауреатов, как в бунинское время, их убрали, -- и не надо было мучиться, что же теперь вешать надо мною". Вместо гимна сыграли марш из "Руслана".
 
А заключил уже серьезно, видно -- наболело: "Господи, пошли и следующего русского лауреата не слишком нескоро сюда, и чтоб это не был советский подставной шут, но и не фальшивая фигура от новоэмигрантской извращенности, а его стопа отмеряла бы подлинное движение русской литературы. По забавному предсказанию Д.С.Лихачева литература будет развиваться так, что крупные писатели станут приходить все реже, но каждый следующий -- все более поражающих размеров. О, дожить бы до следующего!"
 

До следующего Александр Исаевич, слава Богу, дожил, и будем надеяться, проживет еще долго. Вот только не знаю, как он отнесся к Нобелевской премии, врученной в 1987 году Иосифу Бродскому. Поэт он замечательный, но Солженицын о нем сказал сурово: "Бродский не возвратился в Россию и на побывку и тем отчетливо выразился".




Журнал "Эхо планеты"
описание | анонсы номеров | новости журнала | статьи

Статья опубликована 3 Сентября 2007 года


© "Jur-Jur.Ru" (info@jur-jur.ru). При полном или частичном использовании материалов ссылка на сайт "Все журналы" обязательна.
Разработка и продвижение сайта - Global Arts

Rambler's Top100