На православной Пасхе в Аргентине

С отцом Валентином я встретился после предпасхальной службы. Дьякон загасил свечи, и иконостас, только что сверкавший майоликой и позолотой, погружается в темноту. "Пасха — это возрождение, воскресение, красота. И в этот день все православные в России испытывают радость, а у нас здесь в Аргентине, вдали от родины к этому чувству примешивается и грусть. Хотя эта страна гостеприимно приютила нас, но все же она остается чужбиной для сотен тысяч русских", — начинает разговор настоятель собора, приглашая меня в свою квартиру при храме. "Пасха — это Весна, а мы ее отмечаем здесь тогда, когда к нам пришла осень, и это тоже не прибавляет настроения", — продолжает отец Валентин, выставляя на стол скромное угощение.

 

Решение о строительстве Свято-Троицкого храма, рассказывает отец Валентин, было принято Александром III, а первый камень в его фундамент был заложен 6 декабря 1898 года. Через три года собор был торжественно открыт и стал первой православной церковью не только в Аргентине, но и во всей Латинской Америке. "Мы гордимся тем, что колокол нашему собору подарил Николай II, а императрица Александра организовала в России сбор средств на возведение храма".

 

В настоящее время под покровительством Русской Православной церкви заграницей в Аргентине действует 10 церквей, в том числе две в Буэнос-Айресе, включая Свято-Троицкий собор. Несколько церквей имеет здесь и Московская патриархия.

 

Свято-Троицкий собор открылся через четверть века после того, как в Аргентину начали прибывать первые русские. А произошло это в 1876 году после принятия национальным конгрессом южноамериканской страны закона о поощрении иммиграции. Сначала это были представители национальных окраин России, а основная масса переселенцев — русские крестьяне центральных губерний — хлынула в 1905—1913 годы. Иммигранты получали землю, работу, органично вливались во все более разраставшуюся русскую колонию, а та в свою очередь — в интернациональное население страны.

 

Отец Валентин с одобрением отозвался об инициативе посольства России в Буэнос-Айресе, которое пригласило несколько лет назад на Рождество представителей всех политических и идеологических направлений русской общины в Аргентине. Они десятилетиями враждовали между собой. Пришли все. "Я говорю "миром Господу помолимся" и хочу, чтобы все русские православные в Аргентине соединились, и чтобы наша молитва дошла до Господа. Во всех молитвах, а особенно в эти пасхальные дни я произношу первые слова за спасение России. Я прощаю всех заблудших, даже тех, кто десятилетиями заклинал, что религия — это опиум для народа", — говорит отец Валентин.

 

Позднее с настоятелем я случайно встретился в аэропорту Буэнос-Айреса, с которого стартуют самолеты местных маршрутов. Нам оказалось по пути — на полуостров Сан-Педро, что в 25 километрах от знаменитого зимнего курорта Барилоче в Патагонии. В Сан-Педро у меня была назначена встреча с председателем русской общины Дмитрием Ивановым, который обещал мне рассказать о деятельности общины и показать церковь святого Владимира. Ее построил собственными руками Константин Фадеев, служивший в Омском кадетском корпусе. Октябрьская революция вышвырнула его из России, и в конечном итоге он оказался в Аргентине. Нашел на полуострове Сан-Педро участок свободной земли, построил там дом и деревянную церковь. Перед смертью старый кадет завещал ее русской общине, которая насчитывает около 50 человек. Большинство из них, как и Дмитрий Иванов, — выходцы из Харбина, дети тех россиян, кто оказался там после революции.

 

А настоятель Свято-Троицкого храма отец Валентин вез прихожанам церкви святого Владимира Мироточивую Иверскую икону. Ее прислали в Буэнос-Айрес из Канады от Зарубежной церкви, и протоиерей возил ее по всем приходам. Побывала она и в провинции Мисьонес, на другом от Патагонии конце Аргентины, где находится Свято-Троицкий собор, но в отличие от своего "собрата" в Буэнос-Айресе он сооружен не по указу императора, а по инициативе самих прихожан, на их собственные средства.

 

Небольшая провинция Мисьонес расположена на северо-востоке страны, между Парагваем и Бразилией. Почти вся она покрыта густыми субтропическими лесами. Так многие и представляют себе Южную Америку, к тому же Мисьонес находится практически в центре этого континента. Но если вы попадете в Обера — второй по величине город провинции, то скоро заметите, что вокруг очень много славянских названий. Вывески на магазинах, наименования улиц и площадей говорят о том, что так далеко от Европы забрались в свое время поляки, белорусы, украинцы, русские. Они стали осваивать провинцию с конца XIX века. И надо отметить, что с тех пор представители многих национальностей живут в Мисьонес дружно. Cто лет назад не помочь соседу было равносильно самоубийству. Приходилось с тяжелейшими лишениями отвоевывать у лесов землю под ведение сельского хозяйства. В одиночку это было невозможно.

 

В Обера всего 50 тысяч жителей. Но при этом в городе — 32 церкви различных религиозных конфессий. Католики, православные, греко-католики, протестанты, баптисты, мусульмане. Всех не перечислишь. И у всех есть свой храм. Они создали город, название которого в переводе с языка местных индейцев гуарани означает: "То, что блестит". По другой версии Обера — это имя известного вождя гуарани.

 

Гордость жителей Обера — Национальная деревня. 14 общин уже возвели в ней свои дома, в которых подчеркивается типичный архитектурный стиль той или иной страны. Русская община насчитывает около 200 членов. У нее есть целых два дома. Один из них своими руками построил в 1930 годах выходец из России. Община купила его в 1988 году. Построен он целиком из дерева. Несколько лет назад дом в целом виде привезли в деревню на специальной платформе. Для этого власти перекрывали движение на дорогах. Это не изба, а именно дом. Но он дает представление о том, как строили жилье в России. Капитальные стены, которые до сих пор не берет местная влажность, основательность во всех деталях.

 

Члены общины рассказывают, что объединились в 1987 году. Тогда на парад общин они ходили с флагом СССР. Сегодня — с российским триколором. Много среди них людей с типичными белорусскими или украинскими фамилиями. Сами же они утверждают, что ощущают себя русскими. Рядом стоят национальные дома двух братских славянских народов, но в "Русский дом" приходят те, кто сердцем с Россией. В Обера, кстати, работает почетный консул РФ.

 

Сегодня примерно каждый седьмой житель провинции Мисьонес имеет славянские корни. Привычные к крестьянскому труду, они превратили непроходимую некогда сельву в процветающий сельскохозяйственный регион. Земля здесь дает хороший урожай маниоки, батата, фасоли. А в садах растут персики, бананы, ананасы. Переселенцы из Росии были глубоко верующими. Не успев как следует отстроить свои дома, они начинали возводить часовни и церкви.

 

Падре Бартоломео почти не говорит по-русски, но уже достаточно понимает русскую речь. В России к нему обратились бы как к отцу Варфоломею, но в расположенной в субтропиках аргентинской провинции Мисьонес его прихожанам, многие из которых подзабыли язык предков, проще общаться на испанском. Их нисколько не смущает, что настоятелем Свято-Троицкого храма, находящегося в ведении Московской патриархии, является парагваец.

 

Настоятелем храма отец Варфоломей стал в 1993 году. В свое время он изучал философию и теологию сначала в католическом университете в столице Парагвая Асунсьоне, а затем в католическом университете Буэнос-Айреса. Сделав для себя решающий выбор, в феврале 1991 года он принял православие. На мой вопрос о том, как это произошло, отец Варфоломей ответил: "Бог привел меня". Он много изучал православие самостоятельно, некоторое время — под руководством опытных духовных наставников. В 1992 году отец Варфоломей был рукоположен в священники. В 1993 году он принял монашеский постриг в Троице-Сергиевой лавре в Загорске. Архиепископ Аргентинский и Южноамериканский Платон рассказал мне, как в 2002 году в канун Святой Пасхи возложил на иеромонаха Варфоломея патриаршую награду — Наперстный крест.