Маленькое русское безумство в Бретани

Между тем стройка на атлантическом побережье Франции непосредственно касается и России. Путешественники, пересекавшие Бретань с севера на юг - от скал из розового гранита в Перрос-Гиреке через монументальные храмовые ансамбли Сен-Тегоннек и Гимийо к живописному заливу Морбийан, непременно обращали внимание на причудливо-романтический замок с изящным названием Кериоле. Искусствоведы и эксперты затрудняются определить его архитектурный стиль и лишь пожимают плечами при виде кружевного фасада, вычурных башенок и заросшего сада, в котором мирно пасется пожилая коза. Кто-то назвал Кериоле "маленьким архитектурным безумством", и отныне этот эпитет неизменно сопровождает в многочисленных путеводителях описание замка, возведенного здесь в XIX веке по прихоти своенравной русской княгини. Звали ее Зинаида Ивановна Нарышкина (1809 - 1893).

 

З.И. Нарышкина принадлежала к старинному русскому роду из-под Смоленска. Выйдя замуж за действительного статского советника, гофмейстера и предводителя Санкт-Петербургского дворянства князя Бориса Николаевича Юсупова, она не только стала княгиней, но и вошла в историю как самая удачливая представительница семьи, над которой тяготел многовековой рок. Когда сыновья ногайского хана Юсуфа, ведшего свою родословную от племянника Магомета - пророка Али, приняли православие и стали Юсуповыми, татарская колдунья наложила на них страшное проклятие, которое должно было привести к вымиранию рода. Впрочем, анафема особо не отразилась ни на благосостоянии Юсуповых, которые до революции 1917 года оставались самой богатой в России семьей после Романовых, ни на судьбе Зинаиды Ивановны.

 

Современники называли ослепительно красивую, образованную и склонную к изящным искусствам княгиню Юсупову "украшением салонов" и "звездой первой величины". Она входила в пушкинское окружение, а ее поклонниками были российский император Николай I и французский Наполеон III. Кроме того, после смерти мужа в 1849 году пленительная Зинаида оказалась владелицей несметного состояния, в том числе дворцов в Москве и Архангельском, в Санкт-Петербурге и Кореизе. Узнав о языческом проклятии, вольнолюбивая княгиня не пожелала мириться с судьбой, а возмутившись против рока, как говорится, ни в чем себе не отказывала. Ее экстравагантный образ жизни стал притчей во языцех при императорском дворе, а особую известность среди ее многочисленных авантюр получила фатальная страсть к узнику Шлиссельбургской крепости юному революционеру-народнику. Использовав свои немалые возможности, влиятельная Нарышкина добилась, чтобы любимого отпускали из застенка к ней по ночам. Говорят, уже после революции в ее доме на Литейном проспекте при обыске был найден гроб с забальзамированным телом...

 

В 1855 году Зинаида переехала во Францию, где заняла роскошный особняк в Парке принцев, неподалеку от Булонского леса, и пугала беспечных французов двумя огромными протасьевскими борзыми. Она, конечно же, была вхожа в высшее парижское общество, и на одном из приемов ей представили блестящего офицера имперской гвардии Шарля Шово (1828-1889). Человек незнатного рода, Шарль тем не менее был принят при дворе, так как сумел завоевать доверие Наполеона III, назначившего его секретарем Имперской палаты. В свою очередь, покоренная изысканными манерами прелестного француза Зинаида, несмотря на изрядную разницу в возрасте (ей - 57, ему - 32!), приняла решение выйти за него замуж. Но чтобы заключить брак с вдовой князя, Шарлю нужно было тоже иметь дворянский титул. И Зинаида купила предмету своей страсти сразу два - графа Шово и маркиза де Серр.

 

Имперский двор России, не одобрявший ни отъезда княгини, ни ее нового брака, потребовал, чтобы новоиспеченный дворянин имел и серьезную государственную должность. В то время в департаменте Финистер стало вакантным место генерального советника кантона Конкарно. В 1860 году Шарль сумел получить эту должность, предварительно заверив местного префекта в намерении поселиться в департаменте. После того как все формальности наконец были улажены, в сентябре 1860 года Зинаида и Шарль подписали брачный контракт. Церемония бракосочетания прошла в России, в часовне санкт-петербургского дворца Юсуповых на Мойке в присутствии французского посла. А в 1862 году новобрачные приобрели в Бретани, на берегу Атлантического океана, небольшой замок, окруженный густыми тенистыми алеями. Документальные свидетельства о нем сохранились с XV века.

 

На древнем бретонском Кериоле значит "дом солнца", и предполагается, что башня замка, которую было видно далеко из океана, служила маяком для местных моряков. Княгиня, привыкшая к комфорту и роскоши, энергично взялась за обустройство своего нового жилища, напоминавшего скорее суровую средневековую крепость. Коренным образом перестроить замок было поручено главному архитектору региона Жозефу Биго, который внимательно прислушивался к пожеланиям русской дамы, почитая ее изысканный вкус.

 

И все же обновленный замок производит странно-мрачное, фантасмагорическое впечатление, отражая, по-видимому, умонастроения хозяйки в то время. С архитектурной точки зрения новое строение являло собой гибрид нескольких стилей - неоготического, французского реннесанса и местного бретонского. На крыше - страшные химеры и... славянская ведьма на помеле. Фасад украшен символами Бретани - горностаями, королевскими лилиями и... оккультными пятиконечными звездами. Среди украшений - барельеф медведя, который смотрит на восток, напоминая об истоках Нарышкиной, дворянские короны Шово и Серра, и девиз "Всегда и вопреки всему".

 

Площадь замка была значительно увеличена, в подвалах установлены калориферы, которые создавали для русской княгини невиданный по тем временам комфорт и уют. Новомодная система отопления считалась небывалой роскошью, однако эффективность ее оставалась слабой. Раскаленные котлы лишь слегка смягчали атлантическую сырость в помещениях, способствуя все же сохранению коллекций, которые Зинаида перевезла в Бретань из Парижа. И сегодня в Кериоле можно увидеть сохранившиеся здесь произведения искусства - картины, скульптуры, гобелены. В отдельной комнате - русские кокошники, расписные подносы и неизменные матрешки. На почетном месте - живописные портреты надменно-капризной Зинаиды и фальшиво-чопорного Шарля.

 

Общая стоимость оплаченных Нарышкиной работ по обустройству поместья достигла полутора миллионов франков. В 1889 году граф Луи-Шарль-Оноре Шово, маркиз де Серр, чьи политические убеждения не отличались особой стойкостью (бонапартист, республиканец, монархист), скончался. Поскольку брак оказался бездетным, он завещал Кериоле... своей сестре, забыв предупредить об этом супругу! В результате Зинаида, вложившая в реконструкцию немалую долю состояния, должна была выкупить собственное имение у свояченицы еще за полтора миллиона франков.

 

А между тем княгине Нарышкиной, достигшей преклонного возраста, переезды из Парижа в Конкарно давались все труднее, и она решила преподнести поместье вместе с коллекциями в дар департаменту Финистер. Но с условием: использовать Кериоле "для эстетического воспитания и прогулок жителей", сохранив его в том же виде. 28 октября 1894 года Зинаида скончалась в своем парижском особняке. Ей было 90 лет. Прах, согласно предсмертному пожеланию, был отправлен в Россию и похоронен в фамильном склепе, а дар Франции обрел юридическую силу.

 

Посетив Кериоле, члены Наблюдательного комитета составили протокол, в котором указывалось: "При виде столь чудесного разнообразия художественных богатств, примечательных поисков стиля, настойчивого и замечательного стремления к красоте мы лучше поняли, что мадам Шово-Нарышкина хотела уберечь свое детище от превратностей судьбы, и мы выражаем нашу признательность княгине, предназначившей Франции и Бретани столь пышный дар". Судьба подарила Кериоле несколько спокойных десятилетий. Лишь во время Второй мировой войны здесь были расквартированы германские солдаты, которые разграбили замок и срубили деревья, устроили на его территории конюшню и стрельбище. А в конце войны в имении размещался военный госпиталь.

 

В 1948 году о бретонском замке вдруг вспомнил правнук Зинаиды - князь Феликс Юсупов, вошедший в историю как убийца Григория Распутина. Впрочем, в предреволюционном Санкт-Петербурге он был известен и другими "чудачествами". Так, обладающий внешностью "падшего ангела" Феликс любил бродить в женском платье по улицам северной столицы, прикидываясь проституткой. Говорят, будто Распутина в роковую ночь 18 декабря 1916 года он сумел завлечь к себе благодаря прелестям не своей жены Ирины, урожденной великой княжны Романовой, как считают официальные историки, а своими собственными. По слухам, Юсупов был ясновидцем и медиумом, увлекался йогой и каббалой. Наконец, известно, что уже в эмиграции за некие таинственные заслуги он был удостоен важного ордена...

 

Обосновавшийся в Париже, Феликс решил проверить выполнение условий передачи Кериоле в дар. Назначенные им эксперты обнаружили многочисленные нарушения пунктов дарственной: были срублены деревья, алтарь из часовни передан в местную церковь, а фламандские ковры - в музей соседнего города Кемпера. Были проданы ряд земельных участков и часть мебели, а сам замок периодически сдавался в аренду под различные вечеринки. Юсупов немедленно потребовал возвращения Кериоле. В 1951 году он направил соответствующее письмо префекту Финистера и одновременно обратился в суд, выдвинув претензии на компенсацию за нанесение ущерба собственности в 4 миллиона франков. Генеральный совет департамента, которого не смущали ни родовитость, ни таинственные заслуги русского князя, назначил контрэкспертизу, которая констатировала лишь незначительные нарушения. К тому же префект заявил, что часть из них объясняется форс-мажорными обстоятельствами, а другая списана за давностью лет. В результате департаментский суд отверг иск правнука Нарышкиной.

 

В 1954 году под давлением многочисленных кредиторов и по совету парижских адвокатов Феликс обратился в высшую инстанцию, не подверженную прессингу местных властей, - апелляционный суд города Ренна. Ход оказался верным: новые судьи вынесли окончательное решение в пользу Юсупова. Теперь Генеральный совет Финистера должен был не только освободить замок и вернуть коллекции, но и выплатить князю компенсацию в размере 25 миллионов франков. Едва вступив во владение желанной собственностью, Феликс принялся от нее поспешно избавляться. Чтобы расплатиться с огромными долгами, он опустошил покои замка, распродавая произведения искусства, мебель и уникальный архив с документами XII-XIX веков. А потом предложил муниципальному совету Конкарно выкупить само поместье.

 

В 1960 году Юсупов разбил прилегающие угодья общей площадью 48 гектаров на мелкие участки, уступая их тем, кто больше даст. Кто-то из местных жителей даже подал на князя в суд, чтобы остановить застройку площади вокруг замка в соответствии с французским законом об охране лесов и исторических памятников. Когда же непроданным остался только замок, хозяин вдруг нашел его "уродливым, лишенным стиля и вкуса". Без всякого сожаления он бросил Кериоле на произвол судьбы и возвратился в Париж, где умер в 1967 году, будучи совершенно разорен. Последний Юсупов похоронен вместе с женой Ириной, дочерью и ее мужем на русском кладбище Сен-Женевьев-де-Буа под Парижем в могиле матери, так как на отдельное место денег уже не было.

 

А поместье пошло с молотка, и новый хозяин поначалу хотел превратить замок в доходный дом, однако отказался от этой идеи из-за чрезмерно больших расходов на переустройство. Началось новое разграбление: из поместья вывозили витражи и внутренние колонны, резное дерево и кухонную утварь. В саду были повреждены статуи Анны Бретонской и Шарля VIII, лишь чудом сохранился памятник Нотр-Дам д‘Эсперанс - Богоматери надежды. Камень за камнем была разобрана часовня, а строительный материал использован для сооружения жилого дома в центре Конкарно. В 1988 году по западу Франции пронесся разрушительный ураган, не пощадивший и многострадальное поместье: в Кериоле были повалены деревья, сорваны крыши, разбиты стекла. Непоправимый ущерб в залитом водой замке был нанесен деревянным потолкам и полам. Казалось, что лежавшему в руинах поместью нанесен последний удар...

 

Но тут произошел новый поворот судьбы, которая будто сама подсказывала, что надежду не следует терять никогда. В Кериоле случайно заехал некий француз, где-то услышавший о замке, выстроенном в Бретани сумасбродной русской княгиней. Лучи солнца вдруг волшебно осветили остатки когда-то великолепного фасада из белого гранита, и проезжий, переживший чудесное озарение, решил купить замок и вернуть ему былой блеск.

 

- Кто же этот сказочный принц? - осведомился я у миловидной Франсуазы, которая работает в замке экскурсоводом и увлеченно повествует о тернистой истории Кериоле немногочисленным посетителям.

 

- Владелец одной из компаний в Париже, который не ищет известности, - с загадочной улыбкой ответила девушка.